Вдвойне приятно, когда этот человек оказывается высокопоставленным еврочиновником. Это вселяет надежду на то, что не все еще прогнило в Брюсселе. Впрочем, герой нашего рассказа испанец, к тому же левый. Что многое объясняет. Но хочется надеяться, что подобных ему все же не так уж и мало.
Выступление вице-президента Европарламента Мигеля Анхеля Мартинес-Мартинеса на конференции Русского Европейского Форума, посвященной Восточному партнерству ЕС. Процитирую лишь основные моменты, где он как следует проходится по странам Балтии, откровенно саботирующим развитие нормальных взаимоотношений между ЕС и Россией:
Что очевидно для меня, — это то, что в ЕС, и особенно в Европарламенте, существенную часть политиков составляют те, кого мы называем "правыми силами". Я гораздо меньше озабочен теми, кого называют "крайне правыми". Я больше озабочен теми, кого называют "демократическими правыми" или "цивилизованными правыми". Потому что крайне правые являются изначально неадекватными в смысле политической ответственности, а вот правоцентристы или умеренные правые являются важной политической силой. Может быть, самой могущественной в Европарламенте. <...> И именно эти силы находятся в состоянии непрерывной одержимости, постоянно навязывая нам главу о Холодной войне. Они до сих пор воспринимают Россию как врага и как угрозу, что является, по моему мнению, чем-то иррациональным и даже парадоксальным.
Мы считаем, что быть европейцами, — это значит быть рациональными. Нет ничего более иррационального, чем этот вид недоверия к России. Какой угрозой может быть Россия? Угрозой кому или чему? Что является еще более иррациональным и парадоксальным, — это то, что эти консервативные силы, которые постоянно развивают неприятие России, идентифицируют Россию с коммунизмом. В то же время, вероятно, не существует более суперкапиталистической системы, чем та, что построена в современной России. Тяжело понять, как можно соотносить современную Российскую Федерацию с бывшей советской системой. В Европарламенте есть группа, в основном состоящая из наших коллег из стран Балтии, а также включающая в себя некоторых венгров и поляков. Но самыми агрессивными в этой группе являются представители стран Балтии. Нам трудно оппонировать их постоянному сопротивлению.+++
В результате мы не движемся. Мы находимся в состоянии постоянного противоборства. Они постоянно навязывают изложение истории через приравнивание коммунизма к нацизму и утверждения, что они параллельны и одинаковы. Что является драматической фальсификацией реальности. Они все упрощают, говоря, что коммунизм — это благородная идея, которая зачастую была реализована неподобающим способом с извращенными результатами, а нацизм — это неправильная идея, которая воплощалась последовательным образом всегда с неправильными результатами.
Правда в том, что во многих случаях и сталинизм, и нацизм могли приводить к неправильным результатам. Но мы не можем ставить знак равенства. Я всегда подчеркиваю: разглядите разницу! Есть тысячи коммунистов, которые никогда не совершали ничего предосудительного. Я знал коммунистов, которые отдавали свои жизни за свободу, демократию и социальный прогресс. И я никогда не слышал ни об одном нацисте, который отдал бы свою жизнь за социальный прогресс, за солидарность или за любую другую благородную идею. Это то, что мы должны постоянно разоблачать при нашем противостоянии.
Надо к тому же понимать, что те, кто нам сегодня противостоит в этом споре, — это люди, которые в основном были лидерами коммунистических партий в своих государствах. И я не уверен: или это их психологический прием, призванный добиться прощения, или это просто чистый оппортунизм. Для нас, для тех, кто никому ничего не обязан, этот спор неприятен, но мы вынуждены бросить им вызов и сказать: о чем вы говорите? Где вы писали свои диссертации? Вы писали их в Восточном Берлине? Вы защищали свои диссертации в Московском университете? В период, который вы объявляете самым страшным периодом в истории? И не были ли вы частью того ужасного режима, который держал общество в таких условиях? Вы представьте себе, как непросто постоянно жить с таким внутренним напряжением и в постоянном противоборстве. Из-за этого мы и не делаем ни шага вперед.
<...>
Первое, что мы должны были бы сделать со стороны ЕС, это оказывать большее уважение нашим партнерам. Я считаю, что эти страны должны иметь возможность сами решать, хотят они быть членами ЕС или нет. Исторически, географически, политически они имеют право выбора. Такая страна, как Молдова, — она имеет право. Украина имеет право. Они имеют право быть в ЕС, если они сами того хотят. И они имеют право не быть, если они не хотят. Норвегия тоже имеет право быть, и Швейцария имеет такое право. И они свободно выбрали — не быть. Сегодня единственный, кто может принять решение, будут ли Украина, Молдова или Армения подавать заявку на членство, — это жители этих стран. И я считаю недопустимым, если кто-то принимает решение за них.
<...>
Проблема заключается также в том, что подход Евросоюза — это неправильный подход. Мы обращаемся с этими странами как педагоги-наставники. У европейцев есть тенденция учить, как и что вы должны делать. Мы говорим сейчас об Украине и об Армении. Я разъясняю моим здешним друзьям: граждане Армении могут свободно поехать в Россию без визы. А для того, чтобы поехать в любую другую страну ЕС, нужно 2 месяца для того, чтобы получить визу. Когда мы сравниваем число стипендий, получаемых армянской молодежью для учебы в России, и число стипендий, предоставляемых Евросоюзом, то первое число в 10 раз больше второго. Я понимаю, что армяне сыты по горло той разновидностью европейцев, которые приезжают к ним и выступают в роли судей. Это тот подход, который должен быть заменен на уважение.
<...>
И это то, что я говорю латышам, литовцам и эстонцам: как вы оцениваете свою значимость в Евросоюзе? Вы считаете, что вы ценны тем, что страдаете навязчивой идеей быть чем-то вроде крепости, постоянным провокатором по отношению к этому очень большому, очень важному, очень необходимому соседу? Или вы могли бы быть более ценны, если бы применили свои знания и свою специфику для того, чтобы сделать эти связи более эффективными, более легкими, более полезными людям в России и в ЕС? Что, по вашему мнению, сделало бы вас более ценными и значимыми? Статус постоянного источника провокаций и конфронтации? Вы считаете, что ваша ценность в том, чтобы быть постоянным раздражителем для ЕС и его членов? Лучше подумайте, в чем могла бы заключаться ваша роль. Я понимаю, что ваша нынешняя роль гораздо проще.
Я сказал несколько дней назад президенту Литвы: я понимаю, что это легче — говорить о врагах, о вашей истории и тому подобном. Гораздо сложнее сказать: давайте посмотрим, как мы можем помочь в налаживании отношений. Иначе никто не будет с вами считаться. Вы являетесь единственными, кто может реально сделать вклад в строительство моста. А мы нуждаемся в таком мосте. И это вам решать, хотите вы быть значимыми или не хотите. Когда Испания присоединилась к Европейскому сообществу, мы привели с собой Латинскую Америку, которая до этого даже не существовала в повестке дня ЕС. Мы просто сказали: вот Латинская Америка, и мы являемся теми, кто может навести мосты с этим большим континентом на всех уровнях — в экономических, социальных, культурных вопросах. И это сделало нас очень ценными для ЕС. В противном случае мы были бы незаметными в ряду пятнадцати стран-участниц. Я абсолютно уверен в этой логике.